Здравствуйте, рад приветствовать Вас на страницах нашего ежедневного журнала о Климатическом рынке Airweek.ru! Наш сайт создан для профессионалов работающих в отрасли строительной инженерии - менеджеров, проектировщиков, инженеров, руководителей подразделений, снабженцев, рекламщиков, директоров фирм в области вентиляции, кондиционирования возду...
О водных ресурсах, о том, в каком состоянии они находятся сейчас...
О водных ресурсах, о том, в каком состоянии они находятся сейчас, Ильмира Маликова беседует с руководителем Федерального агентства водных ресурсов Рустэмом Хамитовым.
- Я хотела бы начать наш разговор с того, что с 1 января 2007 года вступает в силу новый Водный кодекс. Надо сказать, когда он обсуждался и принимался в Государственной Думе, затем президент его подписывал, довольно много было оппонентов у этого документа. И надеялись на то, что будут поправки к Водному кодексу, которые какие-то вещи прояснят. Тем не менее этого не произошло. И, собственно, критика этого закона сводится к тому, что он весь посвящен приватизации водных объектов, в результате и воспроизводство водных ресурсов, и контроль за их использованием ставится под большой вопрос. Вот для вас как для человека, который будет следить за исполнением Водного кодекса, он прибавит проблем или решит какие-то?
Нельзя приватизировать водный объект, если он является источником питья или служит для хозяйственно-бытовых целей.
Руководитель Федерального агентства водных ресурсов Рустэм ХамитовХАМИТОВ:
Во-первых, мы будем не следить за тем, как исполняют этот закон, а мы будем исполнять этот закон. И наше ведомство является одним из главных исполнителей этого закона. Что касается замечания о том, что он в основном посвящен приватизации водных ресурсов, это не так. Дело в том, что речь идет в этом Водном кодексе прежде всего о переходе к гражданско-правовым отношениям в области водных ресурсов. Гражданско-правовые отношения подразумевают любые виды собственности на имущество, на имущественный комплекс. Воду нельзя по сути относить к имуществу, но законодатель пошел на такой шаг, введя водные отношения в разряд гражданско-правовых.
Коль скоро появляются разные формы собственности, в том числе и частная, безусловно, это новый мотив, новый момент в российском законодательстве, связанном с водными ресурсами. Но законодатель ограничивает частную собственность на водные ресурсы только двумя видами объектов: первый - это пруд, а второй - обводненный карьер. Вот эти два типа водных объектов, если они расположены на частной земле, могут являться предметами частной собственности, то есть только эти два типа водных объектов.
- Но критики этого закона говорят о том, что если некий водный объект расположен на частной земле, то в какой-то момент озеро, которое является естественным образованием, вдруг может "превратиться" в пруд, речка - в обводненный карьер. ХАМИТОВ:
Я понял вашу мысль о том, что при большом желании можно любой водный объект назвать и прудом, и обводненным карьером. Это не так. Дело в том, что есть гостированные определения по пруду и по обводненному карьеру. Мы, кстати говоря, настаивали на том, чтобы было и в законе определено, что же такое пруд и что такое обводненный карьер, но депутаты, законодатели на это дело не пошли.
Так вот, уже к этому принятому закону сейчас вносятся поправки Советом Федерации, и суть этих поправок следующая: нельзя приватизировать водный объект, если он является источником питья или служит для хозяйственно-бытовых целей. В основном водные объекты - и пруды, и даже карьеры - служат хозяйственно-бытовым целям, часть из них и питьевого назначения. Мы считаем эту поправку принципиально важной, потому что, к сожалению, в условиях еще не устоявшегося законодательства появятся желающие приватизировать источники питьевого водоснабжения, торговать водой. Это недопустимо, этого делать нельзя. И я думаю, что в ближайшем будущем Государственная Дума примет такого рода поправки и все лазейки для приватизации питьевых источников воды будут закрыты.
- Еще один очень важный аспект - воспроизводство водных ресурсов и контроль за их использованием. Вот как новый Водный кодекс решает эти проблемы? Потому что необходимо помнить о том, что вода должна воспроизводиться. Самые большие запасы воды, как известно, в России, в Бразилии и в Китае. Это стратегическое сырье скоро будет, в XXII веке.
В России из поверхностных источников забирается всего 2% воды. Эти 2%, возвращаясь в реки в виде стоков, испортили нам остальные 98% воды.
ХАМИТОВ:
Конечно, сырье, ресурс, я бы сказал, жизненно важный компонент. Дело в том, что Россия, мы, россияне, несем ответственность не только перед своими потомками, но и перед всем миром. 25 процентов пресной воды сосредоточено в России, и по всем показателям ясно становится, что к середине XXI века вода станет просто стратегическим ресурсом. В мире будет ощущаться нехватка воды, почти 40 процентов населения земного шара будут страдать от нехватки воды. Поэтому внимание мира будет приковано и к нам: а как в России относятся к воде, к водным ресурсам?
- И мир наконец-то заинтересуется состоянием этой отрасли у нас, будет готов инвестировать.
ХАМИТОВ:
Да, в том числе. Поэтому для нас это принципиально важно - сохранить водные ресурсы. Что такое воспроизводство? Вы правильно сказали о том, что есть эта проблема. Дело в том, что в книгах, да, вроде бы вода - это воспроизводимый ресурс, круговорот воды в природе и т. д. Но чистая вода на сегодняшний день уже практически не воспроизводима. И с этих позиций, с позиций чистой воды уже на сегодняшний день можно говорить, что существуют огромные проблемы. В Российской Федерации забирается всего из поверхностных источников два процента воды. Эти два процента воды, пройдя через системы промышленные, коммунально-хозяйственные, возвращаются опять в реки в виде стоков загрязненных, и эти два процента фактически испортили нам все остальные 98 процентов воды. И ситуация пока лучше не становится. За предыдущие 40-50 лет индустриализации, промышленного роста столько грязи и столько неочищенных стоков было направлено в реки, что на дне, по берегам уже существуют, скажем так, целые месторождения вторичных загрязнений.
- Уже практически месторождения ртути в каких-то речках есть.
ХАМИТОВ:
И ртуть, и металлы, и химические соединения, и так далее. И вот одна из задач нашего агентства - заниматься углублением рек, чтобы паводки проходили более-менее нормально. Так иногда просто страшно браться за расчистки, потому что ты не знаешь, а что ты там найдешь и какую мутную волну поднимешь в результате таких расчисток.
- Таким образом, воспроизводство водных ресурсов, я так понимаю, находится в непосредственной тесной связи с контролем за их использованием и строительством очистных сооружений.
ХАМИТОВ:
Конечно.
- Потому что понятно, что какое-то время на это не обращалось внимания, но сейчас уже научно-технический прогресс настолько двинулся вперед, что это необходимо вводить как можно скорее. В какой степени сейчас Россия, в первую очередь Россия, обеспечена гидроочистными сооружениями современными?
ХАМИТОВ:
Цифры такие. В России ежегодно сбрасывается 65 кубических километров стоков. Из них 20 кубических километров - практически без очистки, это третья часть. Оставшиеся 45 кубокилометров формально очищаются, но по многим показателям качество стоков, конечно, не соответствует нормативам.
- А почему так получается? Никто не заинтересован, денег не хватает?
ХАМИТОВ:
Дело в том, что это проблема старинная. В России и еще ранее в Советском Союзе недостаточное внимание уделялось строительству очистных сооружений, их эффективной работе, а в последние 10-15 лет, безусловно, просто нового уже ничего не строилось в силу разного рода причин. Так вот, самым крупным загрязнителем является все-таки жилищно-коммунальное хозяйство, которое практически 95 процентов стоков городских сбрасывает в реки и озера без должной степени очистки. Это огромная, это колоссальная проблема для страны. И при этом получается, что мы ведь сбрасываем эти стоки в реки, из которых пьем. 70 процентов воды, подаваемой в квартиры россиян, забирается из поверхностных источников, не из подземных, а из поверхностных, то есть из рек и озер.
- Вы нарисовали такую ужасную картину, что можно говорить уже не о круговороте воды в природе, а о круговороте дерьма, извините за выражение.
ХАМИТОВ:
Да, мы говорим о том, что эта проблема действительно существует. И заседание правительства, которое прошло на прошлой неделе, рассматривало проблемы водохозяйственного комплекса Российской Федерации, эту проблему качества водных ресурсов как одну из важнейших.
- Что надо сделать?
ХАМИТОВ:
Надо чистить стоки.
- Кто это должен делать?
ХАМИТОВ:
Стоки должны чистить производственники, промышленники, хозяева тех комбинатов и предприятий, которые на сегодняшний день уже фактически все приватизированы в той или иной степени, государственных структур уже не много.
- Коммунальщики, которые работают в государственных структурах.
ХАМИТОВ:
Коммунальщики, безусловно. Дальше сельское хозяйство, потому что там тоже довольно большие стоки. И плюс огромное количество загрязнений поступает с ливневыми стоками, то есть после дождя, во время таяния снега все, что с территории городов стекает в реки, несет с собой отраву, заразу, грязь. Одним словом, мы в этой части пока еще далеки от такого цивилизованного, скажем, подхода.
И усугубляется еще положение тем, что во многом несовершенна система контроля. Опять же на заседании правительства показали, что контроль за качеством воды в реках сегодня ведут минимум пять ведомств, каждое из которых действует по своим нормативам, не общаясь или крайне мало общаясь с другими структурами. И, таким образом, получается, как в известной поговорке, что “у семи нянек дитя без глазу”. У нас нет в стране ведомства, которое отвечало бы за качество воды, за состояние воды, что называется, своей головой.
- Рустэм Закиевич, вы говорите совершенно очевидные и понятные, я бы даже сказала, банальные вещи. Раскоординированность ведомств, отсутствие ведомства, которое наблюдало бы за качеством воды и этот стратегический ресурс если не приумножало, то хотя бы сохраняло. Что, в настоящее время невозможно каким-то образом контролировать эту сферу деятельности?
ХАМИТОВ:
Возможно.
- И кто это должен делать? Ваше ведомство?
ХАМИТОВ:
Решение это, на мой взгляд, очень простое. Во-первых, существует Министерство природных ресурсов, которое координирует работу в том числе и нашего ведомства, и ведомства, которое называется Росприроднадзор (Федеральная служба по надзору в сфере природопользования). И я могу сказать, что, если бы были переданы все функции и все полномочия по сохранению водных ресурсов, по их приумножению, по очистке, по контролю качества в Министерство природных ресурсов, в наше ведомство, которое входит в состав этого министерства, я думаю, что ситуацию можно было бы изменить и переломить.
- От кого это зависит?
ХАМИТОВ:
От правительства. Правительство такое решение принимает. Мы до 15 декабря должны, скажем так, уже модифицированную систему управления водными ресурсами Российской Федерации, в том числе управляющую и качеством водных объектов, мы такую структуру должны внести в правительство. Правительство утвердит, и я думаю, что в 2007 году мы уже начнем другую жизнь.
- Так при таком объеме загрязнения воды мы отравимся раньше, чем будут приняты такие решения. Сколько дети травятся непонятными стоками в каких-то городах, сколько через воду подхватывают всяких заболеваний. Ну сколько же можно ждать-то?
ХАМИТОВ:
Качество воды неважное. И мы такие примеры знаем: в Нижнем Новгороде инфекция была занесена в город через питьевую воду. Проблема есть. Знаем. Занимаются люди. Есть еще и вопросы, связанные с финансированием, огромный просто блок вопросов, который требует осознания того, во-первых, сколько нужно денег. На первый взгляд где-то около 300 миллиардов рублей требуется вложить в очистные сооружения и канализационные системы.
